В комнату вошел среднего роста худощавый мужчина, одетый в не новый, но добротный серый костюм. Удлиненное лицо посетителя с глазами навыкате и большим ртом, полным крупных крепких зубов, которые он демонстрировал в приветливой улыбке, навевало мысль о чем-то ослином. Вошедший покосился на висящий в воздухе топор, но от замечаний воздержался.
- Здравствуйте, джентльмены. Меня зовут Йо Йо. О! – воскликнул он, увидев на столе плётку и слегка покраснел. – А я то гадал, где её оставил, у вас или в заведении…эээ..в гостинице, короче. Потерять такую вещь! Это было бы просто ужасно!
- Добрый день, мистер Йо Йо, присаживайтесь, - ответил мой друг. – Я Винни Пух, а это доктор Пятак. Скажите, а для чего вам понадобился этот предмет? Вы ведь живете в сельской местности, на что указывает навоз, прилипший к вашим кирзовым сапогам. Похоже деревенский досуг, в плане разнообразия, идет вперед семимильными шагами.
- Видите ли, джентльмены, - ответил Йо Йо садясь и краснея ещё больше. – Вы правы, я живу в сельской местности, на Грандиозной Помойке и люблю в свободное время гулять по окрестностям. А этим очень удобно отгонять бродячих собак и отмахиваться от мух, которых у нас на Помойке просто пропасть. Вот.
- Значит всё-таки первый вариант, - сказал Пух, многозначительно глядя на меня. Я тоже приметил смущение мистера Йо Йо и кивнул.
- Это вы о чем, джентльмены? – с тревогой спросил мистер Йо Йо.
- Да так, небольшое упражнение в индукции, не обращайте внимания. А теперь расскажите нам, какое дело вас сюда привело.
- Понимаете, передо мной внезапно встала одна чрезвычайно серьезная и чрезвычайно странная задача. Считая вас третьим по величине экспертом…
- Не понял, - Пух вздернул бровь. – а кто это первый и второй?
- Ну, труды братьев Колобков внушают большое уважение людям с научным складом мышления.
- Ну и шли бы вы…к Колобкам.
- Я говорил о «научном складе мышления», но как практик вы не знаете себе равных - это признано всеми. Надеюсь, что я не позволил себе излишней…
- Так, децел. Ну да фиг с ним, проплыли. И в чем же ваша проблема?
- Вот тут…, - Йо Йо порылся в кармане и вытащил кипу замусоленных листков.- Так, это повестка в суд об уплате алиментов, не то, штраф за парковку, тоже не то, а, вот! Эта фамильная реликвия была отдана мне на сохранение сэром Чарльзом Робином, внезапная и трагическая смерть которого так взволновала всю Грандиозную Помойку, где находится Робинс-Холл, три месяца назад. Сэр Чарльз был мужчина хоть куда, крутой и не склонный к дурной мистике. Но все же он относился к этому документу очень серьезно, и не зря, как показала практика. Это запись одного предания, которое живет в роду Робинов. С вашего позволения, я прочту ее вам.
Мистер Йо Йо откашлялся и начал читать заунывным голосом:
- «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн…». Кхм. Начало можно пропустить. Перейду к самой сути. «Много есть свидетельств о хеффалумпе Робинов, но, будучи прямым потомком Бобина Робина и будучи наслышан о сем хеффалумпе от отца своего, а он - от моего деда, я положил себе записать сию историю, в подлинности коей не может быть сомнений. Короче, дело было так. При царе Горохе (историю которого я приводить тут не буду, нафиг надо) владетелем поместья Робинс-Холл был Бобин, того же рода, по прозвищу «Барабек», и этого Бобина можно со всей справедливостью назвать засранцем, торчком и алкоголиком, каких свет не видывал. Про него даже сложили песенку:
Бобин Робин, Барабек,
Рано утром взял разбег.
Выпил водку и «Агдам»,
Спирта где-то триста грамм,
Ящик пива выпил он,
И «Тройной» одеколон.
А потом и говорит:
«Надо травки покурить…».
В общем, тот ещё жиган был сэр Бобин. Однажды он оттягивался в компании таких же отпетых синяков и бобров и вдруг ему пришло в голову, что спиртного и наркотических веществ может не хватить для успешного продолжения банкета. Не слушая своих приятелей, которые говорили, что «бухла ещё вагон, травы – сеновал», он подорвался и устремился на Помойку, к ларькам и барыгам. Его кореша нехотя потащились за ним, поскольку Бобин прихватил с собой ключи от погребов и сеновала. На дворе стояла глубокая ночь, поэтому они на время потеряли Бобина из виду. Вдруг из-за одной мусорной кручи раздался страшный вопль. Гуляки кинулись туда и при свете луны им открылось страшное зрелище, от которого волосы даже у самых храбрых и одурманенных встали дыбом не только на головах, но и на задницах. На земле лежал без чувств Бобин, а над ним стояло страшное чудовище – адский хеффалумп, по виду сходный со слонопотамом, только гораздо страшнее!
Эта страшилка страшная у них на глазах наступила на сэра Бобина, расплющив его в страшный блин, и, повернув к ним свою пипец какую страшную морду, сверкнула страшными горящими глазами. Тогда они вскрикнули, обуянные страхом, и, не переставая кричать, помчались во весь опор по хазам и малинам. Один из них, как говорят, умер в ту же ночь, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем, а остальные спились и сторчались в рекордные сроки, не в силах оправиться от столь тяжкого потрясения.
Таково, дети мои, страшное предание о хеффалумпе, причинившем с тех самых пор столько бед нашему роду. Есть ли нужда отрицать, что многие в нашем роду умирали смертью внезапной, страшной и таинственной? Заклинаю вас, дети мои: остерегайтесь выходить на Помойку в ночное время, когда страшные силы зла властвуют безраздельно».
- Звучит как сюжетец для блокбастера о проблемах молодёжи и вреде курения, в стиле «Константина», но я не понимаю, чем могу помочь, дело давнее, - зевнул Пух.
- Что ж, хорошо. Вот дело посвежее. Как я уже сказал, сэр Чарльз Робин скончался три месяца назад, по заключению коронера, от скоротечного СПИДа. С одной стороны, я был близким другом покойного, - мистер Йо Йо снова слегка покраснел и дотронулся до кармана, в который он упрятал свою плетку. – С другой, мне бы не хотелось усугублять и без того мрачную репутацию Робинс-Холла и обрекать его на прозябание без хозяина. Но вы – частное лицо, мистер Пух, и вам я расскажу. Я был вторым, кто видел труп сэра Чарльза. Первым его нашел дворецкий Щасвирнус, он и позвал меня, как ближайшего соседа, Грандиозная Помойка – место довольно безлюдное, и ему было очково наедине со жмуриком. Надо сказать, мне с каждым месяцем становилось все яснее, что нервы сэра Чарльза напряжены до предела. Он верил в эту легенду, и, валандаясь днем по своим владениям, не решался выходить на Помойку ночью. Мотор у него пошаливал, а страх, не дававший ему ни минуты покоя, явно сказывался на его здоровье, хотя причины этого страха были, на мой взгляд, просто лажей. Кой чорт его понёс на прогулку той ночью – без понятия. Когда я приехал, он уже остыл, валялся, понимаешь, как подвыпивший гопник, и судорога так исказила его лицо, что я не сразу мог опознать труп. Физических повреждений на нем не оказалось. Ночью был дождь и на небольшом расстоянии от тела я приметил следы…
- Гигантской собаки? – живо поинтересовался Пух.
- Неее. Какая, блин, собака. Следы хеффалумпа!
Признаюсь, при этих словах очко у меня слегка сыграло. Пух подался всем телом вперед, и в его покрасневших шарах записного торчка вспыхнули сухие, колючие искорки, как будто он закинулся дозняком.
- Отвечаете?
- Божусь!
- На помойке поди полно слонопотамов.
- Не без этого, но следы были просто офигенские. Сэр Чарльз проторчал там пару минут, а потом рухнул как подкошенный.
- Вы знакомы с Подкошенным? – подозрительно спросил Пух.
- Я? Эээ. Нет. Так, к слову пришлось.
- Полегче надо со словами, - буркнул мой друг. – А почему вы решили, что он был там не более пары минут?
- Рядом лежал недокуренный косяк. Сэр Чарльз только-только взорвал его и сделал пару напасов…
- Понятно. Действительно, заставить помереть на месте, да ещё при этом не докурив косяк, пожалуй, способен только хеффалумп. Сэр Чарльз был богат?
- Да, он мутил неплохие бабки на переработке мусора. К тому же у него была доля от всех сборщиков цветмета, банок и бутылок на Помойке.
- Неплохо. Это же золотое дно, Клондайк, Эльдорадо! И сколько он имел с этого бизнеса?
- Не менее лимона евров в год.
- Дааа, он был реальный мусорный магнат и воротила. – Пух выглядел впечатленным. Откровенно говоря, и меня шокировала эта сумма. – За такие бабки и хеффалумпа можно вырастить на приусадебном участке.
- Вы вот шутите, а я вот, признаться, перестал быть рьяным скептиком, - сказал мистер Йо Йо.
- Вам бы тогда следовало обратиться к каким-нибудь Гостбастерсам или Баффи. Я решаю реальные проблемы за реальные деньги и не понимаю, чем могу вам помочь.
- Советом. Скажите мне, как я должен поступить с сэром Кристофером Робином, который сегодня приезжает из Амстердама?

На следующий день, к вечеру, мы с сэром Кристи и мистером Йо Йо собрались в путь. Пух всю ночь измывался надо мной, пытаясь за несколько часов прочитать мне полный курс лекций по ОБЖ, поэтому я неделикатно зевал во весь рот и мечтал залезть в купе и поспать, наконец. «Обязательно пишите мне отчеты, я должен быть в курсе событий. Обращайте внимание на детали. Кокаин не забыли? А мыло? Возьмите запасные носки, если в них положить мыло, получится отличный кистень. Обратите внимание на дворецкого, очень подозрительный тип…», и всё в таком духе.
На прощание Пух обнял меня и троекратно облобызал в обе щеки.
- Берегите себя, друг мой, - прочувствованно сказал он. – Чистите зубы «Блин-да-мёдом» дважды в сутки.
Сэр Кристи прогуливался по платформе перед вагоном и был в приподнятом настроении.
- Посмотрите на меня, доктор Пятак! Уж если я решил обосноваться в родовом гнезде, я счел необходимым одеться, как местные джентльмены. Очаровательно, вы не находите? Я в восторге, у нас таких шмоток не достать!
Он покрутился передо мной, давая возможность осмотреть себя со всех сторон. Зрелище было действительно завораживающее. Спортивные брюки «Abibas», розовая сорочка от «Bolshevichka», остроносые туфли «Skorohod», короткая курточка с надписью «Chicago bullshit» на спине и мохеровая кепка в сочетании с ухоженными волосами и умело наложенным мэйкапом создавали неповторимый ансамбль, на который поневоле обращаешь внимание. Во всяком случае, я приметил неподалеку горбоносого джигита-хайлендера в клановом килте, который восхищенно пялился на Робина во все глаза.
- У меня нет слов, - совершенно искренне сказал я, и увел польщенного сэра Кристи в купе, от греха подальше.
- Всё же я немного волнуюсь, - заявил нам с мистером Йо Йо сэр Кристи, когда поезд тронулся. – Давайте займемся чем-нибудь приятным. Например, покурим. У меня есть с собой походный кальян и волшебная трава, расслабляет просто опупенно.
Мы не возражали. Действительно, трава была что надо, сэр знал кучу забавных историй из светской жизни европейских королевских домов и поэтому дорога пролетела незаметно. На перрон станции «Грандиозная Помойка» мы вышли в превосходном расположении духа.
- А вот ещё было! Приходит как-то виконт Питер к графу Базилио-Иоганну…
- Муа-ха-ха-ха! Довольно, сэр Кристи, а то я сейчас сдохну! – воскликнул мистер Йо Йо, вытирая слёзы. Железный человек, я так уже слова не мог сказать от смеха, до того угарные истории травил наш попутчик. – К тому же нас уже ждет машина, джентльмены.
Он указал на антикварный кабриолет, за рулем которого восседал угрюмый небритый детина в толстовке с логотипом «Moscow State University». Верный своему обещанию запоминать детали, я отметил, что на руке у этого типа синела татуировка «Не забуду alma mater».
- Какой оригинальный цвет у этой машины. Никогда такого не встречал, - сказал сэр Кристи, обходя самобеглый экипаж.
- Это Щасвирнус расстарался, покрасил перед вашим приездом, - заявил мистер Йо Йо, усаживаясь на переднее сиденье. – К сожалению, автомобильной эмали у него не нашлось и он воспользовался половой краской.
- О, sancta simplicitas, - пробормотал сэр Кристи с непонятным выражением лица.
Мы с сэром залезли в машину и мистер Йо Йо обратился к водителю:
- Ну, поехали в Робинс-Холл…эээ…как тебя там…
Водила буркну что-то невнятное вроде «Вуглускр» и мы поехали.
Дорога вилась между мусорных холмов и мы смогли вдоволь насладиться унылыми пейзажами Грандиозной Помойки. Людей почти не было видно, однако через каждый километр на дороге стояли милицейские посты.
- Странно, – удивился мистер Йо Йо. - Эй, Вуглускр, откуда тут столько служителей правопорядка?
- Из местного ДОПРа сбежал зэк по кличке Бука-Бяка. Вот, понагнали, ловят.
Я помнил дело Буки-Бяки. Это был закоренелый преступник, не желавший вставать на путь исправления. Следователи так и не смогли понять, за что же его взяли и что он вообще делает в тюрьме. И вот теперь он сбежал.
- Робинс-Холл! – торжественным голосом произнес мистер Йо Йо, тыча пальцем вперед.
Мы и сами уже увидели цель нашего путешествия. Это было массивное неприветливое здание из силикатного кирпича, в стиле «поздний вампир», обнесенное покосившейся оградой из колючей проволоки. На фронтоне красовался герб Робинов: перекрещенная бутылка и пивная банка в обрамлении венка из медного провода.
- Мда, - сказал сэр Кристи. – Это не Амстердам и даже не Рублёвка. Но, ничего! Теперь тут всё будет по-новому! Не пройдет и полгода, как я открою здесь ночной клуб с широкой продажей экстази по льготным ценам, казино, дом свиданий и опиекурильню. Казино назову «Ройаль», это раскрученный брэнд.
Возле дома нас поджидал высокий представительный мужчина в малиновом фраке и с роскошной белой бородой.
- Здравствуйте, Щасвирнус! – воскликнул мистер Йо Йо. – А вот и мыыы!
- Вижу, мистер Йо Йо, - с достоинством отозвался дворецкий, и слегка поклонился почему-то мне, - добро пожаловать, сэр Кристофер.
- Он – сэр Кристофер, - сказал я и подтолкнул сэра Кристи вперед. – А я доктор Пятак.
Щасвирнус уставился на порозовевшего от смущения сэра Кристи и издал какой-то булькающий звук. Впрочем, он быстро пришел в себя.
- Прощенья просим, барин. Не признал сослепу. Добро пожаловать, сэр Кристофер. Я в восхищении!
- О, просто сэр Кристи, милый Щасвирнус, - отмахнулся сэр. – Какая у вас кульная борода, Карл Маркс в молодые годы!
- Не имею чести знать сэра Карла Маркса, - сказал дворецкий провожая нас в дом. – А белая борода – семейная черта Щасвирнусов. Мы служим в Робинс-Холле уже три столетия и все Щасвирнусы отличались белыми бородами, даже если они были неграми или китайцами.
- Прошу меня извинить, джентльмены, - заявил Йо Йо. – Я вынужден вас покинуть. Мне нужно покормить аквариумных рыбок. Но не радуйтесь, я буду часто вас навещать!
И он смылся.
Мы вошли в обеденную залу, заставленную старинной тяжеловесной мебелью из ДВП производства фабрики «Северянка». На стенах висели фамильные портреты в стиле соцреализм.
- Я именно так и представлял себе все это, - сказал сэр Кристи. – Хотя и надеялся, что будет не так, но даже не думал, что настолько.
Я задумался над его словами, пытаясь понять, что он хотел сказать.
- Прикажете подавать ужин, сэр? – осведомился Щасвирнус.
- Да, очень кстати, что-то на хавчик пробило, - обрадовался сэр. – И текилы с абсентом принесите.
Мы с аппетитом поужинали и я отправился в предоставленную мне комнату, намереваясь отдохнуть. Несмотря на усталость, я все-таки не мог заснуть и, ворочаясь с боку на бок, тщетно призывал к себе сон. И вдруг в глухую полночь моего слуха коснулся совершенно явственный звук, в природе которого сомневаться не приходилось. Кто-то, проходя по коридору, довольно громко матерился самыми последними словами…

Из письма доктора Пятака Винни Пуху.
Дорогой Пух!
Прошло совсем немного времени, а я уже страшно скучаю по вам. Каждая линия кокса, которую я вынюхиваю, почему-то напоминает мне о вас. Но это лирика, прошу извинить мою сентиментальность. Итак, как вы и просили, я начинаю писать вам отчеты о проделанной работе.
На следующее утро после нашего приезда, мы с сэром Кристи вышли к завтраку довольно поздно. Возможно тому виной была перемена климата, а возможно и литр текилы с абсентом за ужином.
- Знаете, сэр Кристи, - сказал я, когда мы открыли по утренней бутылочке пива. – Вчера ночью я слышал, как кто-то матерится в коридоре. Это были вы?
- Нет, мой милый друг, - ответил сэр Кристи, закуривая утренний косяк. – Я прополз молча. Но и я тоже слышал что-то вроде: «… … мать… через колено… … … оно конём… и сбоку бантик». Если это были не вы и не я, то это был кто-то третий, не так ли? Давайте спросим у дворецкого. Щасвирнус!
- Яволь, сэр!
- Кто мог материться в коридоре в полночь?
- Вас всего двое в Робинс-Холле, сэр. Если это были не вы и не доктор Пятак, то вам послышалось.
- Логично, - заметил сэр Кристи. – Наверное зря мы пили седьмую последнюю.
Однако я не был вполне в этом убежден. Чем-то таинственным и мрачным веяло от этого румяного благообразного человека с белой бородой. Он первый обнаружил тело сэра Чарльза. Неужели же мы видели Щасвирнуса с фотоаппаратом в костюме Санты? Во всяком случае, борода была точно такая.
После завтрака сэр Кристи заявил, что ему нужно сделать депиляцию и пригласил меня к нему присоединиться, но я вежливо отказался, сказав, что хочу прогуляться по окрестностям. Мне показалось, что радушный хозяин был немного разочарован, но не стал настаивать.
Я вышел на Помойку и побрел по узкой тропе между куч мусора, вдыхая свежий, насыщенный незнакомыми ароматами воздух. Погода стояла чудесная, светило солнышко и громко пели вороны. Вдруг я услышал, как кто-то окликает меня по имени. Я оглянулся, ожидая увидеть мистера Йо Йо, но ко мне спешил незнакомый мужик, худощавый, невысокий, с несколько постной физиономией и в старомодных круглых очках. Одет он был в прорезиненный костюм, а на боку у него висела китайская полосатая сумка для сбора стеклопосуды.
- Простите, что я так, без церемоний, в наглую лезу и набиваюсь, доктор Пятак, - заговорил незнакомец. – Мы тут, на Грандиозной Помойке, народ простой и без комплексов. Я Рэббит из Рэббит-хауса, живу там вместе со своим сводным братом, Тайгером. Это недалеко, за теми мусорными кучами. Я местный ботан и баттлхантер.
- Клёво. Но как вы догадались, кто я такой?
- А, Йо Йо разболтал, - махнул рукой Рэббит. – Он вообще трепло изрядное, хотя и неплохой парень, в долг всегда дает, а назад просить стесняется. Ну да хрен с ним. Как поживает сэр Кристофер после вчерашнего?
- Да ничего так, депиляцию делает.
- Это хорошо. Мы все опасались, что такой модный клаббер не захочет жить в наших гребенях, где слово «марка» до сих пор ассоциируется с почтой. Да ещё и эти неконструктивные разговоры про всякое-такое супернатуральное…
- Это вы про легенду о хеффалумпе? – спросил я напрямик.
- Ну да. Местные фрики просто помешались на ней. Закинутся Бром-ДМА и рассекают по Помойке в поисках хеффалумпа. И находят, что не удивительно, если принимать во внимание дозы, - хотя Рэббит произнес свою тираду достаточно непринужденно, я заметил, что он относится к своим словам гораздо серьезнее, чем хочет показать.
- Вы, значит, не верите в хеффалумпа, мистер Рэббит, - сказал я. - Следовательно, вы думаете, что сэр Чарльз по медицинским показателям дуба врезал?
- Может быть, вы располагаете более достоверными сведениями?
- Да я пока что фиг его знает, не осмотрелся ещё.
- А мистер Винни Пух? Э, док, таки не надо изображать невинного лица, мы не на театре, - рассмеялся Рэббит. – Это же секрет полушинели. Мы ведь тоже книжки почитываем, да-с, и доктора Пятака в том числе.
Я про себя обложил фаллосами свою бессмертную славу, а вслух сказал:
- Мистер Пух не смог приехать, у него дела с алмазными подвесками партии, если не ошибаюсь. Так что я не в курсе, что он себе думает.
- Какая жалость, ай-яй-яй! – то ли мне померещилось, то ли мистер Рэббит действительно обрадовался этой новости, хотя и постарался это скрыть. – Уж он то смог бы пролить свет на эту тьму.
За разговором мы подошли к месту, где тропинка раздваивалась.
- Мне направо, - сказал Рэббит. – Не хотите ли зайти в гости, пожрать, выпить, что Эру послал?
- Благодарю, в другой раз.
- Ну тогда просто постоим, потрещим. Вон видите ровное поле, заросшее коноплёй в два человеческих роста? Это знаменитый Радиоактивный Могильник, страшное место, постороннему туда не стоит и соваться, сгинет.
- А как же вы туда ходите?
- Я знаю несколько тропинок и у меня свинцовые трусы...
- Стойте! – воскликнул я. – Шо за нафиг?
Невыразимо тоскливый и протяжный звук, как будто грешная душа адского музыканта извлекла ноту «ля» из гигантского хриплого геликона, пронесся над Помойкой. Скажу без хвастовства, в своей жизни я прошел огонь, воду и концерт Бориса Моисеева, но этот звук заставил похолодеть мои члены. Ну, в смысле, ну вы поняли.
- Местные говорят, что так пускает ветры хеффалумп Робинов, - напряженным голосом заметил Рэббит.
- Ну вы же не всерьез?
- Вам никогда не приходилось слышать, как кричит укупник хмыревидный, когда ищет самку? На Помойке они встречаются теперь очень редко, в сущности почти вымерли. Я бы нисколько не удивился, если б оказалось, что до нас донесся голос одного из последних представителей этого вида.
- В жизни не слышал более странных и жутких звуков!
- Да, странное место этот Радиоактивный Могильник. Зато здесь встречаются самые богатые залежи банок, бутылок и медного провода. Кстати, вон что-то блестит вдалеке. Пойду посмотрю!
И мистер Рэббит скрылся в зарослях конопли. «Бесстрашный человек!» - подумал я, как вдруг позади меня опять (да что за день такой!) послышались чьи-то шаги. Ко мне быстрым, но грациозным шагом приблизился хорошо одетый молодой человек. Я не великий ценитель мужской красоты, но тут, признаюсь как на духу, замер в восхищении. Он был строен и гибок, как ивовый прут, с идеально правильного, аристократического лица юноши, обрамленного вьющимися белоснежными волосами на меня с тревогой смотрели огромные зеленые глаза. Он остановился передо мной и, в волнении ломая тонкие пальцы, быстро заговорил:
- Сваливайте отсюда! Немедленно сваливайте, или вам же хуже будет!
- Да, но я ведь только приехал и даже не успел тут никому морду набить.
- Боже мой, - казалось, он сейчас заплачет. - Неужели вы не понимаете, что я хочу вам добра и мира и процветания? А вы, не желая слушать доброго совета есть сам себе злобный буратино. Тсс! Мой брат идет! Не говорите ему ни слова…
Из конопли вылез, отряхиваясь, Рэббит. В руках у него была пивная бутылка.
- Нашел! – радостно воскликнул он. – А, это ты, Тайгер.
- Ты так разгорячился, милый.
- Да вот, бутылочку собрал. Кто-то же должен деньги зарабатывать, и этот кто-то явно не ты, дорогой. Я уже и забыл, когда ты принес в дом хоть копейку. Вижу, однако, что вы познакомились.
- Да. Я говорил сэру Кристоферу, что сейчас уже поздно любоваться красотами Радиоактивного Могильника – период полураспада радона-222, который так замечательно светится, уже закончился.
- Что? Ха! Ты облажался, Тайгер. Это не сэр Кристофер Робин, это док Пятак.
Краска досады разлилась по выразительному лицу молодого человека.
- Значит, мы говорили, не понимая друг друга, во косяк.
- Нам пора, Тайгер, мы сегодня ещё не занимались с тобой французским языком. Готовлю его к поступлению, - пояснил мне Рэббит. – Ну, всего доброго, доктор. Будьте осторожны на Помойке, не шалите.
И они ушли по тропинке. Я же направился к Робинс-Холлу. Сегодняшняя прогулка дала мне изрядную почву для размышлений, о которых я расскажу в следующих письмах, когда их подумаю.

Из другого письма доктора Пятака Винни Пуху.

Дорогой Пух!
С того момента, как я поставил последнюю точку в моем предыдущем отчете прошло всего-ничего, а между тем я узнал столько новых фактов и произошло столько событий, что просто не знаю, с чего начинать. Пожалуй, начну с главной новости: сэр Кристи – голубой!!! Нет, вы представляете, он голубой!!! Я в шоке, ведь ничего ровным счетом на это не указывало! Однако самое обидное заключается в том, что, похоже, я последний об этом узнал, да ещё при каких обстоятельствах! ОМГ, приходится признать, что я никудышный сыщик, здесь очень не хватает вас. Боюсь к тому же, что сейчас вы бормочете: «Тоже мне, открыл бутылку, я знал, что он гей с первой минуты». Увы мне!
Однако, расскажу по порядку.
После того, как я передал сэру Кристи подробности моих бесед с Рэббитом и Тайгером, он ненадолго задумался, попыхивая кальяном, а затем предложил:
- А давайте, мой очаровательный Пятак, завтра замутим вечерину? А то синячим тут вдвоем, право, мне неловко, что я даже не проставился соседям по поводу наследства. Пригласим Йо Йо, Рэббита и Тайгера, устроим мегапати, они набульбенятся, а мы ловкими расспросами вытянем из них всё, что они знают! Как вам моя гениальная идея?
- А если мы набульбенимся первыми и они вытянут из нас, что мы собираемся вытянуть из них всё, что они знают? – задал я вполне резонный вопрос.
- Гм… - задумался сэр, но тут же просиял. – Зато расслабимся как надо! А то мне скууучно. Вы ведь не хотите играть со мной в «доктора и пациента», противный. Нет, определенно, вечерина маст би!
Идея адского отжига настолько захватила сэра Кристи, что он вскочил и пустился по обеденной зале в присядку, распевая: «Вечеринка у Кристи в субботу, гуляют все бобры, гуляет алкота». Эстрадную самодеятельность прервал громкий стук. Это у вошедшего Щасвирнуса отвалилась челюсть.
- Щасвирнус, мой верный бородатый оруженосец! – воскликнул сэр Кристи сверкая расширенными до неприличия зрачками отпетого травокура. – Готовься! Режь ананасы, рябчиков…тоже режь! Завтра у нас мегапати!
Щасвирнус вытащил из нагрудного кармана блокнот и осведомился:
- Сколько килограммов кокса подавать к столу сэр?
Вечеринка прошла очень гламурненько. Сэр Кристи, закинувшийся какой-то химией, поймал волну и всё время был в движке. Наряженный в черные леггинсы и распахнутую на груди белую сорочку, весь в бриллиантовых серьгах и кольцах, он блистал и трещал, подобно китайской петарде, обрушивая на гостей ушаты искрометного нидерландского юмора и сатиры. Было заметно, что он старается держаться поближе к юному Тайгеру и не сводит с него восхищенных глаз. Тогда я подумал, что привлекательная внешность и скромные манеры юноши, на которые я обратил внимание ещё при первой встрече, не оставили сэра Кристи равнодушным. Тайгер, выросший на хуторе и не привычный к столичным распальцовкам, мило краснел и смущался от двусмысленных шуток сэра. Один раз я намекнул Робину на то, что пора приступать к выуживанию информации, но он отмахнулся и громогласно заявил с идиотским смехом: «Ах, бросьте ваше занудство, док, если вам нужна информация, послушайте радио. Не видите, что ли – я оттягиваюсь!». Я счел за благо оставить его в покое.
Мы с Йо Йо и Рэббитом болтали пустяками.
- Я рад, что сэр Кристи не поддался на эти досужие прогоны о проклятии Робинов, - заявил Йо Йо, раскачиваясь на стуле и, в подтверждение своих слов, описывая головой сложные геометрические фигуры.
- Действительно, хорошо, что Роббинс-Холл обрел хозяина, - сказал Рэббит, косясь на сэра, поглаживающего Тайгера по плечу. – Однако сэр Кристи молод и горяч, как ахалтекинский жеребец. Хватит ли у него терпения заниматься скучными делами по рулению поместьем?
- О, я думаю, всё образуется, - заметил я, осушая рюмку абсента. – Он неплохо вел дела в Амстердаме, о нем с уважением отзывался сам Роман Аркадьевич, так что справится и здесь. К тому же он весьма завидный жених. Думаю, вам не долго ждать того момента, когда поместье обретет и хозяйку, а это его остепенит.
Оба моих собеседника посмотрели на меня, как на имбецила (теперь то я понимаю, почему!) и промолчали…
На следующий день, к вечеру, едва одуплившись и накрасившись, сэр Кристи намылился куда-то идти. Пока он плескался в ванной, я приходил в себя с помощью холодного пива (это, кстати, становилось дурной традицией в Робинс-Холле) и беседовал со Щасвирнусом.
- Сэр Кристи рассказал мне, что вы здесь проводите расследование по поручению сэра Винни Пуха, - начал он.
«Ещё одному следовало бы укоротить болтливый язычище», - подумал я, отделываясь неопределенным мычанием, которое дворецкий, по всей видимости, счел согласием.
- При другом раскладе я бы никому не рассказал, чего знаю, но вам скажу. У сэра Чарльза была встреча с кем-то, в тот день, когда он перекинулся. Его вызвали запиской. Когда я прибирал у него в кабинете, то нашел кусок бумаги, на котором было написано: «Приходите сегодня в 10 часов на сеновал. Не пожалеете. Если вы настоящий джентльмен, эту записку съешьте». Вместо подписи стояла одна буква «К».
- И всё?
- На самом деле, это был только хвост записки. В тот день я забрал вставную челюсть сэра Чарльза, чтобы полирнуть её пастой ГОИ. Старый сэр был истинный джентльмен и он очень старался, но, видимо, ему пришлось трудненько без челюсти и он не осилил, ведь записка была написана на листе формата А2 и заламинирована.
- А где найденный вами кусок?
Щасвирнус слегка покраснел и отвел глаза.
- Потерял.
- Очень жаль. Но всё равно, это ценные сведения, благодарю за службу, Щасвирнус! Партия вас не забудет!
- Лучше наличными, – прозрачно намекнул дворецкий, но я сделал вид, что не расслышал.
В это время по лестнице сбежал отвратительно бодрый и свежий сэр Кристи, напевая: «Неужели из-за масти мне не будет в жизни счастья…».
- Уходите? – спросил я. Мне было жутко влом выходить из дому, но я дал вам слово, что не упущу сэра Кристи из виду.
- Да, прогуляюсь. Вы вон каждый день по Помойке гуляете, а мне что, нельзя? Хоть обойду дозором владенья свои. И не надо меня сопровождать, не мальчик уже, это вам многие подтвердят.
- Что подтвердят? – тупо спросил я. У меня болела голова и я плоховато соображал.
- Что не мальчик. И не спорьте! Сэр я или не сэр?
- Сэр, - а что мне ещё оставалось сказать? «Нет, не сэр»?
- Вот! Ну доктор, ну миленький, я ненадолго. Пока-пока! – он послал мне воздушный поцелуй и упорхнул.
Долг – это тяжкое бремя. Я со стоном поднялся и пошел за ним. Точнее, выйдя из дому, я залёг в канаву и пополз за ним. Во-первых, это снижало риск обнаружения, а во-вторых, ползти после вчерашней мегапати мне было значительно легче, чем ходить. Вскоре я заметил, что сэр прогуливался не просто так, а навстречу юному Тайгеру. Дальше они пошли вместе. Мне пришло в голову, что Робин всё-таки решил выведать кое-какую информацию и я устыдился, что вчера обзывал его про себя алкашом и торчком. Сэр Кристи и Тайгер мило прогуливались, держась за руки, я полз на ними по канаве и всё было чудесно, как вдруг заросли чертополоха с хрустом раздвинулись и из них вылез мистер Рэббит, весь в репьях, с катушкой медного провода на шее и злой как чорт. Я был довольно далеко от них, в пределах видимости, но не слышимости, поскольку опасался быть обнаруженным, однако разговор между Рэббитом и сэром Кристи проходил на столь повышенных тонах, что до меня долетели невнятные обрывки фраз:
- … себе позволяете!?
- … гуляем…
- … вижу, как просто…
- … противный…
- … портите мне малчика!
- …мофоб неполиткорректный!
- … позор на мои седые…
Я решил переползти через тропинку, поближе, чтобы лучше слышать, и уже преодолел половину расстояния, как вдруг сэр Кристи круто развернулся и почти бегом направился прямо ко мне. Я решил применить индейскую хитрость - немедленно зачерпнул горсть объедков из ближайшей мусорной кучи, размазал их по лицу и притворился местным пьяницей. Однако это была напрасная уловка. Сэр Кристи был так взбешен, что не видел ничего вокруг; он бурно жестикулировал растопыренным пальцами, подобно рэпаку, и разговаривал сам с собой:
- Деспот! Мещанин! Чудесный сегодня денёк, не правда ли, доктор Пятак (это он перешагнул через меня). Никаких здравых либеральных понятий! Дедовщина!!
Продолжая ругаться, он скрылся в направлении Робинс-Холла. Я дождался, когда Рэббит и Тайгер уйдут, и принялся приводить себя в порядок. Честно говоря, я не понимал (о, наивный дятел!), отчего баттлхантер устроил кипеш и пускал страшный дым из порток, и был в недоумении. Решив, что сэру нужно время, чтобы остыть, я побрел в противоположную от Робинс-Холла сторону, пытаясь вкурить, свидетелем чего мне довелось стать. Однако плавному течению моего ступора помешали. Вот, казалось бы – огромная территория эта Помойка, раскинувшая необозримые просторы на многие и многие вёрсты, а между тем не успел я пройти и ста метров, как столкнулся нос к носу с мистером Йо Йо. Он выглядел опечаленным, в одной руке у него был пустой аквариум, а в другой целлофановый мешок с какими-то подозрительными грибами.

- Что с вами, друг мой! – воскликнул я.
- Мои аквариумные рыбки разбежались, - печально ответил Йо Йо. – Я хотел только поменять воду, а они как ломанутся!!
Мне показалось, что с ним что-то не так.
- Их не догонишь, их не догонишь, - продолжил он. – Хотите грибок, доктор?
- Спасибо, я уже обедал.
- Ну, как хотите.
- Лучше скажите мне, Йо Йо, а нет ли тут поблизости кого-нибудь, чьё имя начиналось бы на букву «К»?
- Сэр Кристи.
- И правда, как я сам не сообразил. Но он не подходит.
- Кроссворд разгадываете?
- Что-то вроде.
- Дайте подумать. А, как же, есть! Неподалёку живет миссис Кенга.
- Кто такая, почему не знаю?
- Она поселилась тут недавно. Поговаривают, что у неё было темное прошлое – она служила в милиции прапорщиком. Но каковы бы ни были ее прегрешения, нельзя же было позволять ей скатываться ещё ниже. Эта история стала известна здесь, и соседи - а именно Рэббит и сэр Чарльз - помогли ей, дали возможность честно зарабатывать на жизнь проституцией. Тяжело в нашем консервативном обществе разведенной бабе, да ещё и цветной.
- Она цветная?
- Да, афроафриканка из племени Мумбо-Юмбо.
- Как же ей тут, наверное, холодно.
- Вот и я говорю.
Пока мы беседовали, сгустились сумерки и мистер Йо Йо заявил, что ему пора домой, баиньки. Попрощавшись с ним, я отправился в Робинс-Холл, чтобы записать свои сегодняшние наблюдения. Однако судьба распорядилась иначе.
Честно говоря, мне очень неловко описывать то, что случилось в дальнейшем. Но поскольку гранату без чеки в мешке не утаишь, да и кроме того, события этого вечера весьма сильно продвинули следствие вперед, я опишу их максимально полно. Во всяком случае, то, что я запомнил.
- Доктор, идите сюда, мне очень хреново, - страдальческим голосом позвал меня из обеденной залы сэр Кристи.
- Что случилось? – обеспокоено спросил я, подходя к нему. Сэр действительно выглядел неважно, перед ним на столе стояла бутылка текилы. Кроме того, там лежали пакет травы, горсть таблеток и горка кокса.
- Сядьте, - мрачно сказал он и налил мне полный стакан текилы. – Выпейте, если вы мне друг!
Как врач, я не мог оставить его одного в таком состоянии, поэтому мне пришлось выпить три стакана текилы, закинуться парой таблеток, вынюхать две линии и выкурить джойнт, прежде чем сэр Кристи пояснил причину своей депрессии.
- Доктор, я влюбился в Тайгера, - с большевистской прямотой заявил сэр Кристи. – И он тоже любит меня, он признался.
- Так это же замечательно! Любовь – великая созидающая сила, дарующая влюбленным величайшее счастье, ставящая их вровень с богами! – меня уже изрядно расколбасило и я погнал какую-то пургу, уцепившись за слово «любовь», которое первым достигло моей, изрядно притопленной стимуляторами, подкорки.
- Вы шарите! Вы реально врубной, доктор!! – воскликнул сэр Кристи со слезами на глазах и, перегнувшись через стол, в порыве чувств поцеловал меня в губы. В тот момент я почему-то воспринял это как должное.
- Но этот падонак Рэббит против нашей любви, – горестно сказал он, уставившись в стол. – Он хочет нас разлучить!
Тут до меня начал доходить весь смысл сказанного.
- Рэббит?
- Рэббит.
- Хочет вас разлучит с Тайгером?
- Да, хочет, скотина такая, подлец, негодяй, каналья!
- А вы при этом любите Тайгера, а Тайгер любит вас? – я чувствовал, как могучие силы наркотическо-алкогольного одурения захватывают мой мозг, плацдарм за плацдармом, и всё никак не мог понять очевидного.
- Я жить без него не смогу! Мы просто созданы друг для друга!
- Но ведь и вы и он – мужчины!
- В том то и дело. Этот Рэббит просто фашист, скинхед, он ненавидит геев.
- Так вы – гомосексуалисты?!!!! В смысле вы хотите сказать….вы хотите жить с Тайгером в этом смысле? Как муж и жена?
- Ну да, - с недоумением посмотрел на меня сэр Кристи. – А я о чем вам толкую битый час?
После этих его слов сознание милостиво покинуло меня. Шок оказался слишком силен.
В себя я приходил медленно, и чувства мои были весьма противоречивы. С одной стороны у меня болела голова и я чувствовал разбитость во всем теле, как с жестокого бодуна, с другой – ощущение, которое сопутствовало моему пробуждению было, несомненно, приятным. И даже очень.
- Ну вот вы и очнулись, доктор, - раздался надо мной ласковый голос сэра Кристи. – Мы со Щасвирнусом отнесли вас в вашу комнату, и я делал вам искусственное дыхание, но вы всё не приходили в сознание и я уже стал опасаться, что с вами случился удар. К счастью, из немецких кинофильмов я знаю замечательный способ приводить в чувство мужчин, там медсёстры его всё время используют.
Он хихикнул и продолжил:
- Мы всё-таки сыграли в «доктора и пациента», только наоборот.
И тут у меня в голове всё встало на свои места. Сэр Кристи – гей! Немецкие фильмы!! Медсёстры!!! Мои ощущения!!!! Ааааа!!!!!
- Ну зачем же так кричать? – укоризненно заметил сэр Кристи. – Открывайте лучше глазки, вам сейчас просто необходимо нюхнуть немного кокейна. Это быстро поставит вас на ноги.
Он был прав. Кокаин мне сейчас необходим, как воздух. Я открыл глаза и сел в постели. Как оказалось, я возводил на сэра Кристи напраслину, когда счел, что он не носит нижнего белья. Сэр носил стринги.
- Оооо! – простонал я при виде этого зрелища и трясущейся рукой зарядил в нос изрядный понюх порошку.
- Нравится?
- Я ещё не определился со своим новым статусом, - мрачно сказал я. – Поэтому не могу сказать определенно.
- Я вас не тороплю, - улыбнулся сэр Кристи и вдруг насторожился. – Слышите?
В коридоре раздались шаги и злобная матерщина.
- Давайте проследим, - шепотом сказал я сэру Кристи. Кокс уже давал о себе знать, мою усталость как рукой сняло. Сэр кивнул и накинул на себя халат.
Мы приоткрыли двери и выглянули.
- Это же Щасвирнус, - тихо ахнул сэр Кристи у меня над ухом.
Действительно, по коридору шел Щасвирнус с фонариком и ругался сквозь зубы. Мы на цыпочках проследовали за ним. Дворецкий вошел в одну из комнат южного крыла поместья и принялся мигать фонариком в окно. Этого сэр Кристи не выдержал.
- Щасвирнус, что это вы тут делаете в столь поздний час? Зачем вы мигаете фонариком?
Дворецкий обернулся. Краска сбежала у него с лица при виде наших грозных и воинственных физиономий.
- Дык…эээ…это я так прикалываюсь. Мулька такая у меня – по ночам в окна светить.
- Лжете, противный дядька Щасвирнус! Вы не в системе, у вас не может быть мульки!
- Он подавал сигнал, - сказал я, отодвигая сэра Кристи в сторону и забирая у Щасвирнуса фонарик. – Это легко проверить.
И я несколько раз нажал на кнопку фонарика, направив его в окно. Через несколько мгновений где-то там, на Помойке вспыхнул и стал мигать огонёк.
- А, вот вы и прокололись! –воскликнул сэр Кристи. - Рассказывайте всё и немедленно!
Дворецкий, между тем, бросался из крайности в крайность. Только что он был бледен, как полотно, а теперь покраснел, как буряк.
- Мне, натуралу, поверить вам, геям, мой позор? –вскричал он, заламывая руки. - О, никогда, никогда, никогда я не смогу поведать этого!!!
К своему глубочайшему стыду, должен признаться, что в этот момент у вашего покорного слуги случился нервный срыв. Все события этих сумасшедших дней навалились на меня и я впал в буйство.
- Я не гей! Я не гей!!! Я не гей, слышишь, ты, чувырла бородатая! – завопил я, подскакивая к Щасвирнусу. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, не исключено, что рукоприкладством и нанесением побоев ногами, но я споткнулся, и, стараясь удержать равновесие, ухватился за первый подвернувшийся под руку предмет. Коим оказалась борода Щасвирнуса. Которая осталась у меня в руках, когда я всё-таки рухнул на пол. Секунду длилась немая сцена, а потом прозвучали следующие реплики:
- Ой! – взвизгнул Щасвирнус, закрывая лицо руками, как восточная женщина, лишившаяся на публике чадры.
- Ах! – это впечатлительный сэр Кристи схватился за сердце.
- А! Негодяй!! – это заорал я, сидя на полу и потрясая зажатой в кулаке бородой. – Накладная борода! Винни Пух это сразу понял! Так вот кто тут с бородой из ваты! А вовсе не я! Потому, что я не гей, не гей, негееееей!!!
Видимо, у меня случилась истерика, поскольку когда я малость пришел в себя, моя голова покоилась на коленях у сэра Кристи, который гладил меня по волосам и ласково говорил:
- Конечно не гей, успокойтесь. Один раз – совсем не гей. Вам надо бы подлечить нервы, доктор Пятак, сходить к психоаналитику. Это всё из-за комплексов. Я прекрасно понимаю природу вашего расстройства, шутка ли, такой взрослый мужчина, и до сих пор не гей!
В углу стоял до нельзя смущенный Щасвирнус и мял в руках свою ватную бороду. Я сел и устало сказал:
- Колитесь уже, Щасвирнус, хватит в молчанку играть.
- Ну ладно, - вздохнул дворецкий.- Слушайте. Как я говорил вам, Щасвирнусы служат в этом доме уже три столетия. И все они отличались пышными белыми бородами. Щасвирнус без белой бороды – это не Щасвирнус, это недоразумение какое-то, нонсенс! А я… У меня не растет борода, понимаете? Совсем, никакая, ни черная, ни рыжая, ни белая! Это ужасно, какой я после этого Щасвирнус? Мне пришлось всю жизнь носить накладную, всю жизнь следить за собой, чтобы она не отклеилась, не покосилась. Я сжился со своей бородатой личиной, всегда быть в маске – судьба моя, господа. И вот теперь… Вы, наверное, выставите меня с позором, сэр, и поделом.
- Да, но причем тут эта дурь с фонариком?
- Это Бука-Бяка. Он каким-то образом узнал мою постыдную тайну и шантажировал меня. Я был так счастлив, что его посадили. Но он сбежал и теперь прячется на Помойке, вымогая у меня еду, одежду, бухло и порножурналы, ему, видите ли, скучно!
- Понятно, - признаться, я был даже огорчен, стройная версия решения проклятой головоломки рухнула в одночасье. Сэр Кристи, напротив, восхищенно сказал:
- Вот это преданность делу! Всю жизнь ходить в накладной бороде. Я в полном отпаде. Знаете, Щасвирнус, пожалуй я не буду выставлять вас с позором. Разрешаю вам носить вашу бороду и дальше, друг мой!
- О, благодарю вас, сэр! – Щасвирнус вытер своим мохнатым камуфляжем скупую слезу и вышел.

Мы с сэром поздравили друг-друга с удачным разрешением загадки и тут меня осенила одна идея.
- А чего бы нам, сэр Кристи, не пойти и не повязать этого Буку-Бяку? Ходит тут, понимаешь, как у себя дома, совсем наглость потерял!
- И правда, - горячо поддержал меня сэр – Пойдемте не откладывая!
Мы вооружились: я – своим верным топориком, а сэр – пилкой для ногтей, и двинулись на поиски злокозненного Буки-Бяки. Ну, если честно, мы не совсем сразу двинулись, сначала немного освежились «Джонни Уокером», да ещё с собой прихватили, поскольку на улице было прохладно. Короче, по Грандиозной Помойке мы шли обнявшись, как закадычные друзья и на два голоса исполняли популярные куплеты:
Что ещё для счастья надо,
Если друг надёжный рядом?
Если всеми ты любим,
Быть неплохо голубым!
Проплутав где-то с полчаса, мы замерзли и слегка проветрились.
- Слушайте, доктор, а чего мы, собственно, поперлись ловить этого Буку-Бяку?
- Вор должен сидеть в тюрьме. Мне так кажется.
- Вы решительный человек с принципами, - уважительно сказал сэр Кристи. – Но тут темно и холодно.
Я оглянулся в слабой надежде, что Бука-Бяка сам выйдет к нам и сдастся. В этот момент луна появилась из-за туч и в её призрачном свете я заметил на вершине огромной мусорной кучи фигуру крепкого коренастого мужчины. Мне показалось, что у него за спиной развевается черный плащ, а на груди светится изображение летучей мыши.
- Смотрите, сэр, Бэтмэн! – дернул я за рукав Робина.
- Где? – обернулся он.
Однако стоило мне на секунду отвести глаза, как фигура исчезла.
- Вот там стоял, на куче мусора!
- Пойдемте уже домой, доктор, - сочувственно сказал сэр Кристи. – У нас у всех был тяжелый день…

Отрывки из моих писем подвели мой, вне всякого сомнения, безумно интересный рассказ (не, ну правда же, интересно?) к тому моменту, когда эта мутная история неудержимым потоком сточных вод хлынула к своей страшной развязке. Происшествия последних дней настолько врезались мне в память, что разбуди меня в три часа ночи с перепою и то я могу рассказывать о них часами, не прибегая к шпаргалкам.
На следующий день я выбрался из Робинс-Холла ни свет ни заря, в районе обеда, и двинул к миссис Кенге. Сэр Кристи идти со мной отказался, мотивируя это тем, что ему уже доводилось видеть негритянок. Я намеревался задать ей ряд каверзных, провокационных, иезуитских вопросов, однако обдумывая по дороге будущий разговор, всё же решил избежать таких скользких тем, как, например «что вы сделали для хип-хопа в свои годы?». Домик миссис Кенги выглядел скромненько, но опрятненько - двухэтажная хибарка, отделанная декоративной плиткой под мрамор, с небольшим гаражиком, бассейньчиком и лужаечкой в полгектарчика. Сразу было видно, что хозяйка перебивается случайными заработками. Я постучал, услышал приглашение и вошел.
С первого взгляда миссис Кенга поразила меня своей чернотой. «Очень темная особа», - подумал я. Хотя, такая экзотическая для наших краев внешность наверняка приносила ей и определенные дивиденды в её нелёгком труде. Сегодня, впрочем, она не работала, а занималась домашними делами, по крайней мере из кухни доносился аромат свежей выпечки. Тут же болтался какой-то шустрый шкет, судя по расцветке, штанам «ширина» и дёрганным движениям – отпрыск хозяйки и будущий ганста-рэппер.
- Здравствуйте, мистер. Сегодня я никого не ждала в гости, но всё равно проходите, - улыбнулась миссис Кенга, снимая фартук с большим карманом впереди. Потом отвесила подзатыльник шкету и ласково сказала:
- Ру, милый, иди погуляй.
- Дай денег, ма, на сигареты, выпивку и наркотики!
- Что за заявы, крошка? Тебе сколько лет? Найди какую-нибудь белую свинью и ограбь.
Я почему-то почувствовал себя неуютно.
Когда за юным Ру закрылась дверь, миссис Кенга со вздохом обратилась ко мне:
- Вот видите, мистер, какое поколение растет? «Ма, дай денег». Нет, чтобы самому заработать. В его годы я уже рулила бандой гоп-стопщиков. Ладно, к делу. У меня такса твердая – сто монет в час. Скидок нет и не будет до Нового года.
- Простите, миссис Кенга, но я не за этим, - я несколько растерялся от такого напора. - Так, языком поболтать зашел, по-соседски.
- Поболтать языком – 50 монет.
- В смысле, поговорить.
- Ааа. Так вы тот сыскарь, что с новым сэром живет?
- Я не «с ним» живу, я «у него» живу! – возмутился я, почувствовав, как предательская краска проступает у меня на щеках.
- Да мне, собственно, фиолетово, мистер, - ответила миссис Кенга, закуривая пахитосу. – Вообще то, за разговор я беру две сотни. Это самая популярная услуга тут, на Помойке. Экология здесь, знаете ли, неважная, радиация. Вы не поверите, забор вокруг дома ставила – и тот не стоит, падает. Но сегодня у меня выходной, поэтому поговорю с вами даром.
- Вы знали сэра Чарльза Робина?
- Конечно, как и большинство мужчин в округе. Он даже занял мне денег, всего под пятьдесят процентов. Добрейшей души человек был.
- Вы состояли с ним в переписке?
- Я вообще не умею писать, трудное детство в колонии, - притворно вздохнула она. – Моей первой учительницей была улица, а единственной ручкой, которую я держала в руках, была ручка ножа.
- Я сейчас расплАчусь, - ядовито заметил я. – Вот врете же, нагло брешете!
- Обоснуйте, мистер, - насмешливо заявила миссис Кенга.
- Легко. Я вам зацитирую вашу записку сэру Чарльзу, которую вы написали на листочке А2 и заламинировали. «Приходите сегодня в 10 часов на сеновал. Не пожалеете. Если вы настоящий джентльмен, эту записку съешьте». Что, не ожидали? Нам всё известно, у нас длинные руки!!
На лице миссис Кенги обозначился легкий ужас.
- Что, настолько длинные, чтобы достать записку прямо из…
- Эээ… нет. Это образное выражение. Я просто хочу напомнить, что у нас ещё и холодная голова и доброе сердце.
- «Зловещие мертвецы» прям какие-то, - пробормотала миссис. – Значит, не осталось больше джентльменов. Чего тогда выспрашиваете, если записку читали?
- Вы несправедливы к сэру Чарльзу. Он просто недожевал, всё-таки уже не мальчик, привычный к баббл-гаму, пожилой человек, ветеран. Вы бы ещё биллборд ему послали. Облегчите совесть, миссис Кенга, пишите чистосердечное.
- Да не в чем мне признаваться. Я у него хотела ещё денег занять.
- А почему в такое позднее время стрелу забили?
- Встаю поздно, - миссис Кенга с независимым видом уставилась в окно. – Работа тяжелая, ночные смены.
- Ну, допустим. И что было на стрелке?
- Продинамила я её. Передумала. Прикинула так и эдак, всё-таки пятьдесят процентов годовых – это сильно дохрена получается.
Я понял, что из миссис больше ничего не вынуть, и сказал, направляясь к двери:
- Зря вы так. Я к вам, как к человеку, а вы как только что с пальмы. Лучше бы покаялись, вам бы скидка вышла. Ну что же, не хотите по-хорошему, будет как обычно.
- Ой да ладно, - хмыкнула миссис Кенга мне в спину. – У самих револьверы найдутся. Кстати, хотите печеньку? Сама пекла, сладкие. Говорят, мозгам помогает.
- У вас нет лицензии на нетрадиционную медицинскую практику, - буркнул я, выходя.
За углом дома меня поджидал давешний шкет, Ру.
- Чёт вы быстро, - удивился он. Потом, разглядев следы раздражения на моем лице, понимающе и сочувственно покивал. – Не договорились насчет скидки? Да, маманя последнее время дисконтов не делает. Но если хотите, мистер, сведу вас с одной девчонкой, тут недалеко, она недорого берет, тридцатку. Ну и мне чирик за посредничество.
- Стыдно, молодой человек, в твоем возрасте уже сутенерством промышлять, когда стране так не хватает мозолистых рабочих рук, - заметил я. – И вообще, я к твоей матери по делу приходил.
- К ней все по делу, - гыгыкнул оболтус. – И все по одному и тому же.
Я плюнул и собрался было уже идти в Робинс-Холл, как Ру окликнул меня.
- Погодите, мистер! А вы никак тот самый сыщик из города, точно? У меня тогда для вас есть кое-какая информация.
«Нет, ну вот как можно вести расследование в деревне, где тебя каждая собака знает!», - подумал я, глядя на пробегавшую мимо облезлую шавку, которая учтиво кивнула мне головой. Однако слова юного хулигана заставили меня остановиться. Такой пройдоха и впрямь мог что-то знать, сам Винни Пух не гнушался пользоваться услугами беспризорников. В хорошем смысле.
- Ну, говори, что знаешь.
- Двадцатка, мистер, - нагло заявил этот тунеядец.
Я достал из кармана редиску и протянул пацану.
- Спасибо, конечно. А теперь ещё двадцать монет, пожалуйста.
- А может тебе и ключ от сарая, где бабки лежат?
- Зачем мне ключ от дома престарелых? – удивился молодой бездельник. – Мне нужны деньги на сигареты, выпивку и наркотики.
- На, вымогатель.
- Спасибо, мистер. Так вот, я знаю, где Бука-Бяка скрывается. Он каждый день заказывает пиццу в пиццерии «У Махмуда». Оттуда разносчик её носит вооон туда, видите двойную мусорную кучу? Там есть пещерка с южной стороны. Бука-Бяка в ней и прячется.
- А с чего ты взял, что это пицца для Буки-Бяки? Мало ли, может там старатель какой живет, моет бутылочки?
Ру посмотрел на меня с искренним недоумением, а потом хлопнул себя по лбу:
- Ну да, мистер, вы же не местный. Понимаете, пиццу от Махмуда только очень голодный зэк есть станет. Деревенские-то все знают, из чего она делается. А запах…
Он безнадежно махнул рукой и побрел прочь, видимо, приобретать сигареты, выпивку и наркотики.
Информация оказалась ценнее, чем я рассчитывал. Жратву для Буки-Бяки каждую ночь в условное место носил Щасвирнус. Значит, пицца для кого? Для Бэтмэна, которого я видел прошлой ночью, и ни для кого иного! Необходимо было узнать, как он замешан в этой истории. Может и автограф даст. И я решительно направился в сторону двойной мусорной кучи, видневшейся вдали.
Нужное место я нашел довольно быстро, к нему вела прилично утоптанная тропа, а около самой пещеры валялись коробки из-под пиццы с изображением небритой улыбающейся рожи в поварском колпаке и с фиксой во рту. Видимо, это был Махмуд, здешний пиццедел. Я деликатно покашлял на пороге, однако никто мне не ответил, и тогда я вошел в пещеру со словами: «Здравствуй, Бэтмэн! Я верил, что однажды повстречаю тебя и при этом меня не упекут в дурдом…». К моему разочарованию в пещере никого не было, даже самой завалящей летучей мыши. Место, однако, оказалось обжитое. На это указывали: двуспальная кровать, платяной шкаф, обеденный стол с недоеденной пиццей в коробке и бутылкой «Агдама», кресло и синяя кабинка биотуалета, примостившаяся в уголке, в общем, натурально, келья отшельника и аскета. Спешить мне было особо некуда и я решил подождать хозяина.
Уже стало смеркаться, когда на улице послышались шаги. Я немного удивился, отчего это Бэтмэн плетется по тропинке, пыхтя и ругаясь вполголоса, вместо того, чтобы красиво спланировать ко входу с ближайшей кучи мусора. Снаружи все смолкло; по-видимому, он остановился. А потом послышался хорошо знакомый мне насмешливый голос:
- Нихт шиссен, герр Пятак! Я сдаюсь доблестной немецкой армии.

Минуту я стоял, не веря своим ушам, и не мог перевести дух от неожиданности. Конечно, было немного досадно, что мне не удастся взять автограф у Бэтмэна, но это чувство не шло ни в какое сравнение с облегчением, которое я испытал, поняв, что могу переложить весь этот геморрой с хеффалумпом на чужие плечи.
- Пух! – закричал я, выскакивая из пещеры. – Трепанировать мой лысый череп, это же Пух!
- Ну да, а вы кого ждали? – усмехнулся великий сыщик. – Не Бэтмэна часом?
- Ну, - смутился я.
- Эх, вы. Такой большой, а в сказки верите.
- Но на вас же костюм Бэтмэна! – воскликнул я, обличающее тыча пальцем в летучую мышь на груди Винни Пуха.
- Очень удобный, кстати, особенно на Помойке. Не стесняет движений, прорезиненный, в комплект входят утепленный плащ и высокие сапоги.
- Да, об этом я как-то не подумал. Но как вы узнали, что в пещере именно я?
- Мой друг, это элементарно. У вас масса достоинств, перечислять которые я не буду, чтобы не вводить вас в ещё большее смущение. Но вы не лишены также и мелких недостатков. Например, тщеславия. Ну зачем было писать краской из баллончика прямо напротив входа «Здесь был Пятак»?
Я покраснел и опустил голову. Пух был абсолютно прав, мое мелочное тщеславие сыграло со мной шутку в этот раз.
- Ладно, не огорчайтесь. На что ещё нужны друзья, как не для того, чтобы ткнуть вас носом в ваше несовершенство. Пойдемте в пещеру, выпьем, потолкуем…
- Полагаю, меня подвел разносчик пиццы, - сказал Пух, когда мы выпили по первому стакану красного. – Его выследил этот вертлявый рэппер-сутенер, сын миссис Кенги?
- Верно.
- Значит вы её навестили?
- Перед визитом сюда.
- В нашем расследовании мы движемся параллельными путями, Пятак. Правда, это немного сомнительный комплимент, если учесть, что параллельные линии не пересекаются.
- Если быть откровенным, я ни шиша не понимаю в этом деле. У меня уже нервы ни к чёрту сделались под бременем всех этих тайн и ответственности, которая лежала на мне, да ещё от злого пьянства и наркомании. Буяню, в обмороки падаю. С другой стороны, от таких дел и не захочешь, а запьешь. Но как вы сюда попали и что вы здесь делаете? А я-то думал, что Пух сидит дома и трудится над делом о подвесках партии!
- Я и хотел, чтобы все лохи так думали.
- Но вы, получается, и меня за лоха держали? Я тут тружусь в поте лица, ночей не сплю, сладок кус не доедаю и всё вотще?
- Не дуйтесь, дружище, ваша помощь была для меня бесценна. Из ваших писем я понял, что время Х приближается и приехал, чтобы пожать все лавры…то есть, чтобы раскрыть эту мрачную тайну. Если бы вы знали обо мне, то стали бы сюда поминутно бегать, надоедать, а то и, по свойственной вам доброте, вдруг вздумали бы обставлять меня здесь удобствами. А вы знаете мои скромные требования: еда из лучших ресторанов, выдержанный виски, сауна, девочки из модельных агентств, - он мечтательно зажмурился, а потом резко помрачнел. – И ничего этого здесь нет! Я даже баян с собой не взял, побоялся испортить, ведь это работа самого Страдивари! А здешняя пицца…
- Да, мне уже говорили, что она не очень вкусная.
- Дерьмо на палке, - лаконично выразил свое мнение Пух. – Чёртова дыра. Надо побыстрей закрывать этот «висяк». Расскажите-ка мне о вашем визите к миссис Кенге.
Когда я закончил рассказывать, на Помойку уже опустилась ночная мгла.
- Кремень, а не тетка, не зря прапорщиком служила, - удовлетворенно заметил Пух. – Однако кое-какую информацию я всё же почерпнул...
- Вы уже знаете, кто преступник?
- Конечно, знаю. Рэббит, кто же ещё?
Я только собрался спросить, с какого, собственно, фига, как вдруг страшный протяжный вопль, полный ужаса и муки, пронесся над безбрежными просторами Помойки. Я слушал его и чувствовал, как у меня всё опускается.
- Вот это вокал! – заценил мой друг. – Второй Басков!
Мы выскочили наружу.
- Прекратите орать! – заорал Пух. – Ночь на дворе, я сейчас милицию вызову.
Однако прекращать никто не собирался, до нас снова донесся вопль, но теперь он был еще ближе и громче. И к нему примешивались какие-то другие звуки - глухое ритмичное пыхтение, как будто великан в ночи решил заняться онанизмом.
- Это хеффалумп! – выдохнул Пух. – Бежим, доктор, только бы не опоздать на шоу!
Не разбирая дороги, мы помчались туда, откуда донесся страшный крик. С вершины каждой мусорной кучи мой друг быстро оглядывался по сторонам, но Помойку покрывал густой мрак, и на её угрюмой шири нельзя было приметить ни малейшего движения.
- Вы что-нибудь видите?
- Нифига.
- Аналогично, коллега. Что это?
До нас донесся приглушенный стон. Мусорная гряда круто обрывалась вниз, переходя в усеянный покореженными холодильниками и мятыми ночными горшками склон, и среди них лежало что-то темное.
- Надеюсь, это не куча отходов с гуталиновой фабрики, - проворчал Пух, осторожно спускаясь вниз. – Не отмоемся потом.
Но это оказалась не куча отходов. Это был человек и его неестественная поза говорила о том, что услышанный нами стон был предсмертным. Он лежал лицом вниз, и при свете звезд мы с ужасом увидели, что сквозь две круглые дыры на кожаных штанах трупа дерзко сверкают голые ягодицы, как бы бросая вызов равнодушным небесам.
- Опоздали! – воскликнул Пух. – О, тысяча чертей! Всё пропало! Клиент уехал, и, как видно, насовсем!! Надо же было так облажаться!!!
Я принялся рвать на себе тельняшку и посыпать голову мусором. Милый, милый сэр Кристи! Братушка! Как же я не досмотрел то, а?
- Надо отнести его в Робинс-Холл, - угрюмо сказал Пух, наклоняясь над трупом. – Нечего ему тут прохлаждаться.
Вдруг он резко выпрямился и с кривой усмешкой уставился на меня.
- Ха, Пятак! Ошибочка вышла. Клиент-то пока никуда не уехал. Это левый пассажир!
Он перевернул тело. Действительно, только в такой темноте можно было попутать высокого статного красавчика сэра Кристи с этим чмошным распердяем.
- Знакомьтесь, Пятак. Это Бука-Бяка. Правда, ваше знакомство получится коротким.
И тут я понял все. Сэр Кристи решил одеваться как принято на Помойке. Свой старый гардероб он, со свойственными ему аристократическими замашками, скорее всего просто выкинул из окна своей спальни, так и так Помойка кругом. А Бука-Бяка, выходит, подобрал стильный костюмчик. Я дал себе слово больше не одеваться в сэконд-хэнд.
- Хеффалумпу наверняка дали понюхать какую-нибудь вещь сэра Кристи, возможно, тот самый ботинок, который у него подрезали в первый же день.
Внезапно на откосе что-то зашебуршало и к нам, ругаясь на чем свет стоит, съехал на заднице ни кто иной, как мистер Рэббит.
- Понакидали тут арбузных корок, кизлодды, шагу ступить нельзя! А, это вы, док? Приятный сегодня вечерок. А это кто валяется? Да неужто сэр? А ведь говорили ему доброжелатели – не ходи ночью на Помойку, раком станешь. Погодите, это же не сэр Кристи!
- Чертовски верно подмечено, - сказал Вини Пух, выходя из сумрака.- Это Бука-Бяка, зэк, бежавший из местного ДОПРа.
Рэббит повернул к нам мертвенно-бледное лицо. Было видно, что ему стоило громадного усилия воли сдержать рвущийся прямо из души большой флотский загибон.
- Вот же ж…незадача какая. Как это он ухитрился, счастливчик этакий?
- Навернулся с откоса. Поскользнулся на арбузной корке, видать. А вы как здесь оказались?
- Да так, променад совершал. Доктора советуют. Ну и обронил монетку. Хожу, ищу, значит. И вдруг слышу крик. Дай думаю, посмотрю, вдруг кто-то нашел мою монетку и радуется теперь, гад.
- Возможно, и правда нашел. Потерял голову от радости, рванул в ларек за огуречным лосьоном, поскользнулся и, вуаля!
- Приятно услышать голос профессионала, мистер Винни Пух, - усмехнулся уже пришедший в себя Рэббит.
- Какая проницательность.
- Мы уже давно вас ждем с распростертыми объятьями, как говорили тиски помидорам.
- Да я так, проездом, выпить с доктором рюмашку. Завтра уезжаю, у меня не закончено дело с подвесками партии.
- А чего так скоро?
- Да я не верю в хеффалумпов, чего мне тут делать?
- И то верно, - поддержал его Рэббит. – Ладно, домой пора, что-то я загулялся. А что с этим гавриком делать будем?
- А пускай тут лежит до утра. Завтра в милицию сообщим.
- Здраво. Ну, тогда, покеда.
И Рэббит ушел.
- Каков сукин сын, а? – хмыкнул Пух. – Самоконтроль, как у Шумахера на трассе. Пойдемте-ка в Робинс-Холл, доктор, нечего тут больше делать. Концерт по заявкам окончен.
- А нашим планам не помешает то, что вас Рэббит спалил?
- Теперь уже ничего не попишешь, снявши голову шляпу не носят. Надоело мне в этой пещере сидеть, что я троглодит какой-то или, хуже того, спелеолог? Пожру хоть нормально. К тому же, я надеюсь, что моё триумфальное явление спровоцирует Рэббита на необдуманные косяки. Только прошу вас, не рассказывайте сэру Кристи ни о хеффалумпе, ни о Рэббите.

Сэр Кристи не столько удивился, сколько обрадовался своему новому гостю, так как был уверен, что, узнав о событиях последних дней, Винни Пух не усидит дома. Известие о гибели Буки-Бяки он воспринял довольно равнодушно, хотя чему удивляться, беглый зэк не был ему ни кумом, ни сватом. Другое дело Щасвирнус. Услышав, что подлый висельник отдал дьяволу душу, дворецкий вскинул руки и исполнил энергичный танец, двигая бедрами, как молодой Майкл Джексон и восклицая:
- Oh yeeee! WOW! Cooool!
Общение с сэром Кристи не могло пройти даром ни для кого.
Сам же сэр только капризно скривил губы и сказал:
- Вот так всегда, вы там развлекаетесь, а я тут помираю со скуки. Если б не данное вам слово не выходить на Помойку, я бы провел вечер гораздо веселее, потому что Рэббит прислал мне записку с приглашением оттянуться.
- Да, вы бы оттянулись в полный рост, на всю деревню, я в этом не сомневаюсь, - сухо заметил Пух. – Но ещё не всё потеряно. У вас будет возможность повеселиться, я так думаю.
- Это я завсегда, ноу проблем, - легкомысленно ответил сэр Кристи. – Кстати, как продвигается это хеффалумпово дело? Мы с Пятаком, признаться, что-то затупили уже.
- Всё на мази, сэр, хотя дело весьма путанное и геморройное, кое-какие фишки я так и не прорубил до сих пор, и это я, Винни Пух! Так что не переживайте насчет своего затупа, он обоснован.
- Рад слышать. И что мы будем делать теперь?
- Всё просто. Я буду приказывать, вы – подчиняться.
- О, мы переходим на новый этап наших отношений? – игриво захлопал глазами сэр Кристи. – Я не экстремал, но спанк люблю.
- Гхм. Я имел ввиду, что буду руководить, в вы – выполнять мои указания без лишних вопросов.
- Ааа, ну хорошо, - слегка разочарованно протянул сэр. – С чего начнем?
- Сперва распорядитесь насчет ужина и…
Внезапно Пух замолчал, уставившись куда-то поверх моей головы, как будто увидел привидение.
- Что случилось? – спросил я, оглянувшись. За спиной у меня ничего интересного не наблюдалось.
- Да так, заценил живопИсь, - ответил Пух, указывая на картины, без всякого порядка развешанные по стенам. – Знаете, сэр Кристи, вот Пятак обычно говорит, что я разбираюсь в искусстве, как свинья в апельсинах. На мой взгляд, в нем говорит дух соперничества, ведь я люблю суровую красоту реализма, а ему нравится абстрактная мазня, которой место только на стенах общественных уборных.
- Я в картинах слабо просекаю, - сознался сэр. – Вот хентай – другое дело. Даже не предполагал, что тут висит что-то интересное.
- Ну что вы, это весьма примечательные полотна. Бьюсь об заклад, эта сисястая тётка - кисти Петрова, а та, что висит вверх ногами – Водкина. Но, например, манера, в которой выполнен портрет вон того худого алкоголика мне не знакома. Интересно, чья это работа?
- Щасвирнус, дружок, что это за картина? – спросил дворецкого сэр Кристи.
Щасвирнус, который как раз внес в столовую блюдо с отварными куриными пупками, проследил взглядом, куда указывает наманикюренный ноготь сэра и с достоинством ответил:
- К сожалению авторство портрета неизвестно. А изображен на ней тот самый Бобин Робин, который вам так подгадил.
- Надо же! – удивился Пух. – А глаза такие добрые-добрые. Однако, оставим беспутного Бобина. Вы говорите, Рэббит прислал вам приглашение посидеть в узком кругу?
- Да, но из-за этого противного хеффалумпа сегодня я обломался.
- Напишите ему, что придете завтра вечером.
- О, клёво! Надеюсь, вы пойдете со мной, джентльмены?
- Нет, сэр Кристи, вы пойдете один. Мы с Пятаком завтра уезжаем.
Мы с сэром уставились на безмятежно цедящего пиво Винни Пуха с одинаковым выражением крайнего изумления.
- Мнэ… вы уверены, что так будет лучше? – промямлил растерянный сэр Кристи. Сейчас он до чрезвычайности походил на гламурную блондинку, у которой ночью, на пустынной дороге внезапно спустило колесо её розового Вольво.
- Да, дорогой друг, уверен. И вы будьте уверены. К тому же вы обещали не задавать вопросов. Скажете Рэббиту, что у нас срочные дела… эээ…ну, что у Пятака кошка рожает.
- У меня стойкое предчувствие, что мне в одиночку вечером на Помойке будет неуютно. Стрёмно мне будет. Может, не надо?
- Надо, сэр, надо.
- Вот засада! Ну ладно. Пойду тогда волосы хоть покрашу к завтрему.
И он удалился.
- Но как же так, Пух! – воскликнул я. – Мы то с вами знаем, что хеффалумп есть!
- Спокойно, Маша, я Дубровский, - улыбнулся Пух. – Это и в самом деле будет засада, сэр как в лужу глядел. Тропа к Рэббит-Хаусу только одна. Другой возможности поймать негодяя на горячем я не вижу.
- А! – понял я гениальную задумку великого сыщика и у меня отлегло.
- Кстати, Пятак, зырьте, чё покажу! – с загадочным видом сказал Пух, подходя к заинтересовавшей его за ужином картине. – Вам этот крендель никого не напоминает?
- Олег Янковский? – неуверенно предположил я.
- Эх, Пятак, сразу видно, что вы не имели дело с фотожабой, - Пух вытащил из кармана газету, вырвал в центре листа круглую дыру и приложил к портрету. – А вот так?
- Эпическая сила! - воскликнул я вне себя от изумления. Через дырку на меня смотрел мистер Рэббит.
- Вот именно. Он тоже Робин, и, понятное дело, зарится на денежки старины Чарльза. Поневоле приходит на ум всякая мистика, вроде того, что этот бездельник Бобин допёк даже чертей в аду и его оттуда выставили. Нет, как сердце чувствовало, что нужно мне навестить Роббинс-Холл. Такая удача! Ну теперь-то он у меня вот где! – Пух расхохотался и показал крепко сжатый кулак, увесистый, какой и должен быть у всякого доброго человека.
На следующее утро сэр Кристи, несмотря на чудесно прокрасившиеся волосы, выглядел несколько неуверенно. Он под всякими предлогами пытался нас задержать, предлагая то посошок, то стремянную, то линию кокса или «по последнему косячку, ну хоть по напасику». Но Пух был неумолим, как проктолог. Впрочем, он старался за завтраком поддержать сэра рассказами о различных интересных случаях из своей богатой практики, поданными в веселом, юмористическом ключе. Правда сэр почему-то бледнел и вздрагивал всякий раз, когда великий сыщик со смехом описывал очередное кровавое убийство. Одними байками Пух не ограничился, строго наставляя сэра Кристи после посиделок идти прямо домой по тропинке, не сворачивая в круглосуточные магазины и сомнительные заведения.
Наконец мы пыхнули по последней затяжке и откланялись, к моему величайшему облегчению; жалобная физиономия сэра Кристи действовала на меня угнетающе.
- Куда теперь, Пух? В засаду ещё рано. Пойдем в какой-нибудь кабак, скоротать время?
- Нет, навестим миссис Кенгу.
- Тоже хорошая мысль! Должен признаться, у меня ещё не было негритянок.
- И вы туда же! – усмехнулся Пух. – Мы идем с ней поговорить, Пятак, просто поговорить. К тому же, мы там не задержимся, у нас есть ещё одно дело, которое нужно закончить до ночи.
На этот раз миссис Кенга встретила нас неприветливо.
- Опять вы. И дружка прихватили, небось тоже легавый?
- Вы совершенно облыжно обвиняете мистера Пятака в принадлежности к органам. Он просто доктор. А вот я действительно сыщик. И, как сыщик, я хочу услышать от вас правду.
- Мне нечего вам сказать, - равнодушно ответила миссис Кенга. – Проваливайте, мистер, и коновала своего забирайте.
- Ну чего вы такая дерзкая? – мягко пожурил её Пух. - Я же вам добра желаю, в отличие от Рэббита.
- А причем тут Рэб? Этот ваш доктор меня про старого сэра расспрашивал.
- Он ведь вас обманывает, Рэббит-то. Вовсе он не хочет на вас жениться.
- Это почему это? – запальчиво воскликнула миссис Кенга, выдавая себя с головой. – Он мужчина приличный, не то, что некоторые, вроде вас, мистер. Рэб мне клятвенно обещал жениться в присутствии своего брата, тот подтвердит!
- Эх, мадам! – вздохнул Пух. - Натурально, вы ошибаетесь. Насчет брата вы в полном заблуждении. Не брат он ему, миссис, а жена.
Такого поворота не ожидал даже я, привычный к манере моего друга выкладывать козыри, как пыльным мешком по голове. Что уж тут говорить о миссис Кенге.
- К-как жена? Какая жена? Тайгер ведь парень, вы что, маньяк, да?
- Если бы. Кстати, а откуда вы знаете, что он парень? Мужская одежда не показатель, вы вон тоже в штанах, так что не штаны делают мужчину мужчиной, а то, что в штанах. Тайгер пользовался вашими услугами?
- Нет, – убито прошептала миссис Кенга. Потом глаза её блеснули. – Всё равно я вам не верю!
- На это я и не рассчитывал. Может, вы поверите официальным бумагам с синими печатями? Вот заверенная копия свидетельства о браке между мистером Рэббитом и мисс Тайгер. А вот фото со свадьбы. Узнаете?
Я тоже посмотрел на фотографии. Действительно, не смотря на свадебный антураж, лицо невесты невозможно было спутать ни с каким другим. Передо мной был…была…короче, Тайгер, однозначно.
- Ах, он, белая скотииина! – протянула миссис Кенга. – То-то он юлил поначалу, пока я его к стенке не приперла. Думала, его смущает, что я цветная. Нет, ну что он нашел в этой доске? Ни сисек, ни зада, разве что блондинка, так тупая поди. Ну гад…
- Как видите, вам нет смысла его выгораживать.
- Спрашивайте.
- Это Рэббит подкинул вам идею занять денег на свадьбу у сэра Чарльза, попросив о встрече запиской?
- Да.
- А потом сказал, что сам оплатит?
- Да, он сказал, что нашел целое месторождение медных самоваров.
- А потом посоветовал вам помалкивать, чтобы вас не приплели к тому, что сэр прижмурился?
- Да.
- Миссис, ни за что не поверю, чтобы такая…дама с богатым жизненным опытом, как вы, не почуяла подвоха, - покачал головой Пух, убирая фотографии и документы в карман.
- Эх, мистер, - усмехнулась миссис Кенга. – Он ведь жениться обещал. Вам не понять. Наверное потому, что у вас в штанах совсем не то, что у меня…

Пока мы шли к «пещере Бэтмэна», куда Пуха понесло за каким-то «шанцевым инструментом», он довольно эмоционально высказался об умственных способностях слабого пола.
- Вот не пойму я баб, что хотите со мной делайте. Даже мой великий гений пасует перед этой загадкой природы и эволюции. Почему у них вечно всё завязано на это вот «сойтись – развестись – сойтись с другим, но неудачно»? Вот вы – доктор, вы - знаете?
- Нет, науке это неизвестно, - дипломатично ответил я. Великий во многих других областях, в отношениях с женщинами мой друг был сущим лохом, поэтому я перевел разговор, чтобы не париться. – Скажите лучше, как вы раскрутили эту историю со свадьбой?
- А вот тут вы мне слегка помогли, благодаря вашей аккуратности в передаче событий и разговоров, - неохотно признал Пух, не любивший делиться славой. – Естественно, случайно, не догадываясь об этом. Мне он сразу не понравился, гнилой интеллигентик. Кому-нибудь другому, вроде вас, он, конечно, мог втереть очки, но я не из таковских. В разговоре с вами Рэббит проболтался, что у него есть свинцовые трусы. Это и стало началом его бесславного конца.
- Чего-то я не догоняю, причем тут трусы? – удивился я.
- Друг мой, а много ли вы знаете людей, носящих свинцовые трусы?
Я вынужден был признать, что, кроме Рэббита, такие придурки у меня в знакомцах не значатся.
- Так уж сразу и придурки, - нахмурился Пух. – У меня, например, тоже они есть, хотя вам я об этом не рассказывал.
- Извините, дорогой Пух, я не то имел в виду.
- Да ничего, я почти не обиделся. Я знаю о свинцовых трусах всё. Это весьма редкий товар, их делает на заказ один-единственный мастер, гениальный механик Шнапс. Я с ним поговорил по старой дружбе, отпрессовал, и он раскололся. Последний заказ был от молодой женщины, хотя трусы были явно мужские. По сходству словесных портретов, один из которых так эмоционально сделали вы в своем письме, а второй мне дал Шнапс, я сразу понял, что неизвестная заказчица и юный красавчик Тайгер – одно лицо.
- Умереть – не встать! Я фигею!
- Когда я понял, что искать надо не сводных братанов, а пару разнополых аферистов, расследование завертелось, как спекулянт времён первоначального накопления капитала. Тряхнув свои связи в милиции, я поднял архивы и вышел на старое дело о секте «Родственники и знакомые». Руководил ею некий группенсекс-гуру Жри Пробкупадла. Он даже женился на одной из своих духовных дочерей. В один прекрасный день сектой заинтересовалась налоговая и супружеская парочка исчезла с горизонта, а вместе с ними исчезла и касса секты. Последователи Жри Пробкупадлы до сих пор уверены, что их вместе с кассой увезли зеленые ушастые марсиане на фаллической ракете. Я подкупил одного «родственника», он украл и продал мне священные фотографии свадьбы гуру, а также сообщил, в каком загсе проходила церемония. Копии документов мне сделали за взятку. Вот так я узнал всю правду о мистере Рэббите и миссис Рэббит, в девичестве мисс Тайгер.
- Круто! – воскликнул я, до глубины души потрясенный таким залихватским поворотом сюжета и поистине офигительской гениальностью моего друга.
- Ещё бы! – сказал великий сыщик с присущей ему скромностью. – Было круто, круто сейчас, и будет круто всегда, когда за дело берется Винни Пух!
В пещере мы прихватили лопату (так вот что Пух имел ввиду под «шанцевым инструментом») и вскоре уже стояли на тропинке, ведущей от Робинс-Холла к Рэббит-Хаусу.
- Ну, - потер руки Пух. – Приступим.
И сел на корпус от старого телевизора, доставая косяк.
- К чему? – не понял я.
- Копайте, Пятак, копайте. Нам нужна большая яма. Так что вот, закиньтесь бодрящим, - Пух протянул мне горсть таблеток.
Детали задумки наконец-то соединились в моих мозгах в единое целое.
- Вы хотите поймать хеффалумпа в ловчую яму! – восхитился я элегантностью его плана.
- Я хочу обезопасить нас и сэра Кристи от хеффалумпа, и сделаю это. Но прежде, я хочу видеть здесь большую яму. Я хочу видеть её как можно быстрее, ещё вчера. Поэтому не теряйте времени, Пятак, копайте.
Таблетки и впрямь оказались весьма бодрящими. Меня мощно накрыло и я с веселым смехом принялся копать, как взвод стройбатовцев, не ощущая усталости и распевая: «нам песня строить и жить помогает…». Не знаю, сколько это продолжалось, но когда я очнулся от чувствительной оплеухи, уже вечерело. На меня смотрел встревоженный Пух.
- Хватит уже, Пятак, вы скоро до метро докопаетесь. Похоже я слегка переборщил с дозой, но зато у нас есть превосходная яма. В такую без труда войдет матёрый хеффалумп, да ещё и место останется.
Яма действительно была – просто загляденье.
- Теперь заложим её сверху досками, достаточно толстыми для сэра Кристи, но тонкими для хеффалумпа, замаскируем мусором и нам останется только ждать. Сети расставлены, ваш ход, коварный мистер Рэббит! - пафосно провозгласил Пух.
Мы залегли в кустах и принялись ждать, развлекаясь неспешной беседой под косяк и фляжку с красным, которая нашлась у моего друга.
- Никак не могу понять, ну где были мои глаза? – сокрушался я. – Как же я не распознал девку-то?
- Вот! Ещё одно доказательство справедливости моего мнения о них. Вы кичились своим знанием женщин, и что? Втихомолку считали меня профаном в женском вопросе, считали-считали, не отпирайтесь, а сами так позорно пролетели.
Я вынужден был признать его правоту.
- Тихо! – прошептал Пух. – Идёт.
Мимо наших кустов прошел нарядно одетый сэр Кристи, фальшиво насвистывавший «Голубую луну».
- Так, - довольным голосом заметил Пух, когда сэр скрылся за кучами, и глаза его сверкнули, как у вампира. – Давайте перейдем с травы на кокс, нам нужно быть в полной боевой готовности, чтобы набить хеффалумпу морду!
- Кстати, а вы уверены, что он не набъет морду нам?
- Дорогой доктор, я владею секретными комбо из арсенала албанской борьбы «долбиццо». У хеффалумпа нет шансов, ему уже сейчас следует идти столбить местечко на кладбище.
Это меня немного успокоило, но всё равно, нервы мои были напряжены до предела. Постепенно пасмурный осенний вечер перешел в темную ночь. Меня уже прилично заколебало лежать в кустах, появилось желание пойти и самому найти хеффалумпа, чтобы посмотреть, как Пух его уделает с помощью своей таинственной борьбы. Внезапно Пух схватил меня за руку:
- Сэр возвращается. Готовьтесь!
Сэр Кристи шел быстрым шагом, поминутно озираясь. Один раз он наступил на ржавую консервную банку, та захрустела под ногой и сэр подпрыгнул на добрый метр, взвизгнув:
- Ой, мать твою!!
Он остановился, вытер пот со лба и собрался закурить.
- Смотрите, - нервно прошептал Пух, засовывая руку в карман. – Вот он!
Из за ближайшей мусорной кучи послышалось громкое пыхтение и на тропинку выскочило чудовище! Верный топорик выскользнул у меня из внезапно ослабевшей руки и я понял, что упоминая в своей рукописи вставшие от ужаса дыбом волосы на заднице, предок Кристи Робина ничуть не преувеличивал. Это был огромный зверь непонятной таксономической принадлежности, какого еще никто из нас, смертных, не видывал. Но самое ужасное было то, что он светился мертвенной потусторонней кислотной зеленью. Словом, адский хеффалумп, выходец из мрачных глубин радиоактивной преисподней!
- Ааааа!!! – завопил сэр Кристи, падая на пятую точку.
- Ууууу!! – завыл монстр, прыгая вперед, прямо на замаскированную ловушку. Раздался хруст и он неожиданно исчез с глаз долой, провалившись в вырытую мной яму.
- Ыыыы… – только и смог выдавить я.
- На, сцуко! - Пух махнул рукой, в воздухе мелькнул какой-то предмет и через секунду в яме грохнул взрыв, выбросивший вверх сноп пламени и какие-то неприятного вида куски. И всё закончилось…
Когда я выбрался из кустов, Пух уже стоял на краю ямы и с довольным видом смотрел вниз.
- Ну вот, а свисту-то было: «хеффалумп то, хеффалумп сё…», - великий сыщик пренебрежительно плюнул в яму. – Размазня!
- Что это было? – я потряс головой, силясь избавиться от звона в ушах.
- Секретное комбо, -ухмыльнулся Пух, закуривая. – Называется «противотанковая граната РПГ-6».
- Вот это экшен! Посильнее, чем «Дюк Нюкем»,– дрожащим голосом сказал сэр Кристи, подходя к нам на подгибающихся ногах. – Я думал всё, пипец, пропаду ни за понюшку кокаина.
- Извините нас, дорогой друг, - мягко сказал Пух, похлопывая его по плечу. – Мы подвергли ваши нервы тяжкому испытанию, но это было необходимо для чистоты эксперимента.
- Какая уж тут чистота, когда в штанах плещется, - отозвался сэр Кристи. – Но всё равно, моя радость от встречи с вами при подобных обстоятельствах не имеет разумных границ. А почему он светился?
- Скорее всего, он жил на Радиоактивном Могильнике. Изотопов хапнул столько, что его можно вместо реактора на АЭС использовать, вот и светился, как лампочка Ильича.
- Но что это за животное…было? – спросил я, с отвращением глядя на то, что осталось от хеффалумпа.
- Да кто же теперь разберет-то? Противотанковая граната – это комбо-фаталити. Впрочем, кое-кто может нам помочь. Пойдемте, Пятак, в гости к Рэббиту. А вы, сэр, ступайте потихоньку домой. Теперь вам боятся нечего, разве что хулиганов…

- Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то Рэббит наверняка уже скрылся, он не мог не слышать взрыв. Но зайти всё равно необходимо, - сказал мне Пух, когда мы поднялись на крыльцо Рэббит-Хауса. Дверь была приоткрыта. Пух открыл её пошире и просунул голову в прихожую.
- Эй! Кто-нибудь дома?
Из дальней комнаты послышалось сдавленное мычание.
- Пойдемте, поглядим, Пятак. Хотя я и так знаю, кто это.
Я вообще-то тоже догадался, не такой уж я дурак, как может показаться с первого взгляда. Конечно, это была миссис Рэббит, связанная по всем правилам шибари и с кляпом во рту.
- Он убежал? – первым делом спросила она, когда мы освободили её от веревок, а Пух дал отхлебнуть из своей фляжки.
- Из моих цепких рук ещё никто не убегал, найдем и привлечем к ответственности по всей строгости закона, - заверил её мой друг.
- Да я не об этом козле Рэббите. Я про милого сэра Кристи.
- С ним всё окей.
- А хеффалумп?
- Хеффалумпа нет больше с нами. Он скоропостижно скончался.
- Слава богу! Рэббит - негодяй! Как только сэр вышел, он ткнул меня шокером и связал. При этом он злобно смеялся и говорил, что больше я ему не нужна, что скоро он вернется и покажет мне. Я бы ещё стерпела, если бы он обставил это как-то красиво, но он вел себя как главзлодей в гонконгском боевичке. Как я могла любить такую жалкую, ничтожную личность!
- Вот и мы с доктором удивляемся. Кстати, а куда он мог смыться?
- В центре Радиоактивного Могильника у него есть ухоронка с просвинцованными стенами, где он держал тревожный чемоданчик на случай бегства и запас радиопротекторов. Там же, рядом, была будка хеффалумпа.
Пух выглянул в окно. Небо затянули тучи, собирался дождь, короче, было темно и страшно. О том, чтобы сейчас гарцевать по Могильнику, полному опасностей, не хотелось и думать.
- Ни за какие тыщи! – озвучил Пух мою мысль. – Однако, если мы поторопимся, успеем в Робинс-Холл до дождя. Сюда Рэббит уже не вернется, ясен палец, нет смысла тут сидеть…
Сэр Кристи активно боролся с потрясением с помощью подручных противошоковых средств.
- Друзья! – воскликнул он. – Как хорошо, что вы вернулись. Я уже извелся весь. Объясните же мне, наконец, что означает вся эта бредовая история, чтоб её в Болливуде экранизировали!
Скрывать от него историю Рэббитов больше было нельзя и Пух сказал:
- Давайте вы, Пятак. Всё-таки вы писатель, травить байки – по вашей части.
Я вздохнул и начал рассказ.
Когда сэр узнал, кем в действительности являлся братец Тайгер, он выпал о осадок.
- Нет, это непостижимо! Я в шоке, просто в шоке! О, как жесток этот мир, как жестоки женщины, так издеваться над самым светлым! Моё сердце разбито…
- Мне очень жаль, мой яойно ориентированный сэр, - сказал Винни Пух. – Думаю, вам нужно отвлечься от неприятных воспоминаний.
- Действительно, - поддержал я Пуха. – Как врач, я рекомендую вам сейчас меньше налегать на кокс и спиды. Курите побольше каннабиса. Кроме того, вам не мешает развеяться, съездите, навестите рiдну амстердамщину, устройте там расколбас.
- Да, джентльмены. Наверное, вы правы. Воздух Помойки сейчас для меня тягостен. Но я благодарен вам за то, что вы развеяли мистический туман над этой историей и забороли проклятье семьи Робинов.
- Не стоит благодарности, - небрежно махнул рукой Винни Пух. – Вполне достаточно чека на круглую сумму…
Рано утром миссис Рэббит отвела нас с Пухом к тому месту, где начиналась тропинка, ведущая через Радиоактивный Могильник к укрытию Рэббита. Желтые таблички «radiation hazard», воткнутые то там, то сям, намечали тропу, извивающуюся зигзагом между «комариными плешами» и «ведьмиными студнями», которые преградили бы путь всякому, кто был незнаком с этими местами. Поблуждав некоторое время, мы действительно вышли на поляну, где обнаружили землянку, обшитую изнутри свинцовым листом. Рядом был сваренный из двутавровых балок загон для хеффалумпа, заваленный мусором, черепами незадачливых туристов и прочим хламом.
- Смотрите, - воскликнул Пух. - Рыбьи скелеты! Бедный Йо Йо больше никогда не увидит своих аквариумных рыбок. А вон и ботинок сэра Кристи.
Самого Рэббита мы в землянке не обнаружили, однако свежая просека в зарослях конопли показывала, в каком направлении он бежал.
- Листья уже подвяли, - заметил Пух. – Значит он рванул в побег прямо ночью, опасаясь погони. Что ж, пойдемте, посмотрим, далеко ли убежал наш шустрый Гонзалес.
Как оказалось, не очень далеко. Буквально через полста шагов мы увидели открытый канализационный колодец. Рядом лежали заляпанные грязью очки Рэббита. Пух бросил вниз подвернувшийся под руку битый винчестер и прислушался. Ответом ему послужили гулкий всплеск и волна удушливого зловония, поднявшаяся из земных недр.
- Похоже, под нами древняя очистная станция самотёчной канализации, – скривился великий сыщик.
- Какая страшная кончина, - сказал я, зажимая нос.
- Он жил, как реальный падонак, и умер так же, - заметил Пух. – Что же, дело закрыто, и я, как всегда, оказался самым умным.

Эпилог

Был конец ноября. Ненастным, туманным вечером мы с Пухом сидели возле масляного радиатора, дающего приятное тепло, в его комнате у миссис Совы. Со времени трагедии, которая завершила нашу поездку на Грандиозную Помойку, мой друг так и не закончил дело о подвесках партии, поскольку прижимистые олигархи, спонсировавшие расследование, тянули с оплатой, ссылаясь на задержку очередного транша МВФ.
Я потягивал глинтвейн, а Пух тихонько наигрывал на баяне попурри из песен Вячеслава Малежика, короче, царила приятная домашняя атмосфера.
- И всё же, Пух, кое-какие моменты помоечного приключения по-прежнему неясны для меня, – сказал я, делая большой глоток пахнущего корицей напитка.
- Чё, серьезно? – удивился Пух, отставляя баян. – А, ну да, всё время забываю, что вам по должности положено тупить и тормозить. Спрашивайте, чего уж там.
- Кто же всё-таки такой был Рэббит?
- По моим сведениям, он был сыном того безымянного дромомана, брата сэра Чарльза. Во время одной из своих поездок тот успел жениться и обзавестись ребенком, пока ветер странствий не унес его в направлении мыса Канаверал, уже навсегда. Сынок вырос плутом и мошенником, полагаю, затея с сектой «Родственники и знакомые» - не первая его афера, уж очень нагло действовал.
- Ладно, историю с кассой секты я могу понять, деньги – это зло, а зла часто не хватает. Но как же его жена согласилась на этот безумный спектакль с переодеваниями?
Пух тяжело вздохнул.
- Ну сколько можно одно и то же перетирать. Сами разбирайтесь в женской психологии. А факты таковы - сперва она переоделась парнем, чтобы сбить со следа компетентные органы, а потом уже было поздно, на Помойке их знали как сводных братьев, там слухи расходятся моментально. От Йо Йо или от самого сэра Чарльза, у которого это превратилось в навязчивую идею, преступный элемент в лице Рэббита узнал о хеффалумпе. Тут то он и понял, как надо действовать. Он поймал молодого слонопотама, запер в самом радиоактивном месте Могильника и начал над ним всячески измываться – кормил анаболическими стероидами и отработанными графитовыми замедлителями, сутками крутил ему записи Витаса и группы «Блестящие», короче живодерскими методами вырастил монстра, ненавидящего всё живое. Чтобы самому не пострадать, он, вероятно, использовал звуки флейты, от них слонопотамы теряют волю…
Тут Пух прервался, чтобы забить косяк. Пыхнув ароматным дымком, мой друг довольно улыбнулся и продолжил:
- С помощью миссис Кенги и хеффалумпа он устранил старого Робина, у которого было слабое сердце, но неожиданно всплыл наследник. Это Рэббит следил за нашим клиентом в костюме Санты. Что касается ботинка, то скорее всего он просто нанял какого-нибудь гопника. Наверное, когда Рэббит узнал, что сэр Кристи голубой, то радостно потирал свои кривые преступные ручонки, поздравляя себя с удачной идеей насчет переодевания жены. В его голове тут же созрел коварный план, как заманить сэра Кристи в ловушку. На неэротичную физиономию и кривые ноги самого Рэббита сэр Кристи вряд ли бы повелся, а вот на такого секси - легко. Тем более в этой отсталой дыре, где приличного гея не сыскать. Поэтому он и скандалил, когда сэр начал заигрывать, боялся, что тот, одурманенный кокосом и вожделением, перейдет к делу и поломает ему игру. В дальнейшем, полагаю, он планировал убрать жену и уехать в Баден-Баден, откуда и предъявить права на наследство. Вот и всё, дорогой Пятак.
- Да, до какого только изврата не додумается преступный человеческий моск, - глубокомысленно сказал я.
- Не убавить, не прибавить, - согласился со мной великий сыщик. - А теперь, друг мой, обратимся мыслями к предметам более приятным. Сегодня в Доме культуры шарикоподшипникового завода концерт «Ленинграда». Собирайтесь, Пятак, мы ещё успеем по дороге затариться пивом.